Реформа образования. Навигацкая и Пушкарская школы. Навигацкая и пушкарская школы петра Указ петра об открытие навигацкой школы

Веселаго Ф. Очерк истории московского кадетского корпуса. Спб, 1852

1695 - начало кораблестроения в Воронеже «и отпраздновал крестины новорожденного флота взятием Азова и открытием для нашего флага двух морей: Азовского и Черного» С.3

1697 - Великое посольство, Голландия и Англия, «пополнил свои морские сведения всем, что мог изучить, в двух славных морских державах»

«В первые годы существования нашего флота, кроме самого государя, почти не было русских сведущих моряков, и все офицерские должности занимали нанятые иностранцы. Вероятно не представлялось только случая, или не находилось под рукой людей, способных привести в исполнение мысль царя об морском училище.

Наконец, в бытность свою в Лондоне (1698), государь приказал отыскать хорошего преподавателя математики и морских наук, и по этому приказанию, представили ему профессора Абердинского университета Фарварсона, который по приглашению государя решился вступить в Русскую службу».

Генри Фархварсон (1675-1739) приехал в Россию в возрасте 26 лет, он был преподавателем в одном из двух колледжей Абердина (Шотландия), в результате объединения которых позднее возник Абердинский университет. Вместе с ним приехали его ученики 15-летний Стефан Гвин (ум.1720) и 17-летний Ричард Грис. Последний решил в 1709 году вернуться в Англию, и был убит по дороге на родину разбойниками на Нарвском почтовом тракте.

Для нужд училища Сухарева башня достраивается: появляется третий ярус, в котором размещаются классные комнаты и рапирный зал, где ученики занимались фехтованием.

С западной стороны пристраивается деревянный амфитеатр, в котором хранится маскарадный кораблик «Миротворец».

С.6 Если верить преданию, то каменные Сретенские ворота «с шатром», начатые строиться в 1692 году, должны были походить на корабль с мачтою. Галереи второго яруса, представляли шханцы (верхнюю палубу корабля), восточная сторона, - корабельный нос, а западная - корму. По свидетельству надписи, сохранившейся на башне, строение ее кончено в 1695 году, но как из дел видно, что она еще достраивалась с 1698 по 1701 год, то может быть в это время и получила нынешний свой вид.

С.7 План учреждения школы составлял сам государь с Фарварсоном, и хотя главным и высшим предметом учения были морские науки, но вместе с тем предположено из этого, покуда единственного светского училища, выпускать молодых людей во все роды служб военные и гражданские, которые требовали некоторых научных сведений, или даже одного знания русской грамоты. Т.о., из Навигацкой школы выходили, кроме моряков, инженеры, артиллеристы, учителя в другие новые школы, геодезисты, архитекторы, гражданские чиновники, писаря, мастеровые и пр. Одним словом, из Навигацкой школы требовали способных служивых, почти для всех служб.

Леонтий Филиппович Магницкий (1669-1739) (сын крестьянина из Осташковской Патриаршей слободы), в 1700 году был пожалован Петром I именованием Магницкий и «учинен российскому благородному юношеству учитель математики». В указе об учреждении школы его фамилии нет, однако он уже в феврале 1701 годы был привлечен Оружейной палатой для написания учебника по арифметике. Об этом свидетельствует соответствующая "выпись": "Февраля в 1 день (1701 г.) взят в ведомость Оружейной палаты осташковец Леонтий Магницкий, которому велено ради народныя пользы издать чрез труд свой словенским диалектом книгу арифметику. А желает он имети при себе впомоществовании кадашевца Василия Киприанова ради скорого во издании книги совершения… ". Арифметика была издана в 1703 году и представляла собой законченный труд по математике, включавший в себя арифметику, тригонометрию, геометрию и основы навигации.

Полное название учебника: "Арифметика, сиречь наука числителная. С разных диалектов на славенский язык преведеная, и во едино собрана, и на две книги разделена". Книга представляет собой довольно большой том, насчитывает 662 стр., набрана кириллицей, украшена гравюрами, текст иллюстрирован рисунками и чертежами, используются стихотворные вставки. В нижней части титульного листа указан составитель: "Сочинися сия книга чрез труды Леонтиа Магницкаго". На обороте титульного листа зашифровано акростихом "Правил Теодор Поликарпов" участие в работе над книгой управляющего Московским Печатным двором Ф.П.Поликарпова-Орлова, где была издана "Арифметика".

Упомянутые в названии две книги имеют следующие наименования: "Арифметика политика, или гражданская" и "Арифметика логистика не по гражданству токмо, но и к движению небесных кругов принадлежащая".

Первая книга разделена на пять частей. Начальная из них содержит сведения о нумерации и четырех арифметических действиях с целыми числами, раздел о денежном счете, мерах и весах, следующая посвящена дробям. Третья и четвертая — практическим задачам. В последней рассматриваются (в применении к морскому и военному делу) алгебраические правила, прогрессии и корни. В завершение даются десятичные дроби, которые были внове для соответствующей учебной литературы.

Вторая книга (арифметика-логистика) поделена на три части. В первой речь идет о квадратных уравнениях. Вторая посвящена геометрии и тригонометрии: задачам на измерение площадей, теоремам на тригонометрические функции различных углов. Заключительная часть относится к математическим основам навигации — "Обще о земном размерении и яже к мореплаванию надлежит". Здесь рассматривается математическое приложение к мореплаванию уже полученных сведений по арифметике, алгебре, геометрии и тригонометрии. При помощи прилагаемых таблиц решается навигационная задача определения широты места по наклонению магнитной стрелки, рассчитывается время приливов и отливов и пр.

В Навигацкую школу велено было принимать детей дворянских, дьячих, подъячих, из домов боярских и других чинов, от 12 до 17 лет, но как в эти лета из домов боярских являлось малое число, то стали принимать и 20 -летних. (и даже старше)

С.10 Комплект воспитанников положен был 500 человек.

С.11 Кто имел крестьян более пяти дворов, тот должен был жить на свой счет, не получая ничего от казны; прочие получали по степени познаний, порядочное жалованье («кормовые деньги»). В 1701 году больший оклад был положен 5 алтын, следующий за ним гривна и менее, а после (1709 г.) от 6 денег до гривны и даже до 4-х алтын (12 коп.) в сутки.

На все расходы было положено 22 459 рубл. 6 алт. и 5 денег

В школе учили: арифметике, геометрии, тригонометрии, с их практическими приложениями к геодезии и, главное, к мореплаванию, для которого проходили навигацию и часть астрономии.

Из гимнастических упражнений было фехтование, за которое ученикам прибавлялось дополнительное жалованье.

Не знающих русской грамоты первоначально учили читать и писать, класс, где учили грамоте, получил название Русская школа; а класс арифметики - Цифирная школа. Юноши низших сословий, «разночинцы» научившись писать и считать этим оканчивали сове ученье, и назначались в писаря, к разным должностям в адмиралтейства, в помощники архитекторам, аптекарям и т.п. Дети дворянские «шляхетские» из русской и цифирной школ поступали в высшие классы для дальнейшего обучения.

С.12 Проходимый в школе курс, в принципе небольшой и нетрудный, требовал в то время от ученика больших усилий, терпения и прилежания. Тяжелая схоластическая система преподавания и новость русского научного языка до последней крайности затемняли самые простые вещи. Нередко после месяцев упорного труда, оказывалось, что большая часть полученных знаний - это зазубренные бесполезные фразы, пустые определения и множество научных фокусов, только для профанов кажущихся наукою. К тому же в первые годы существования школы учителя-иностранцы плохо знали русский язык, и следовательно уроки их были малопонятны.

Чтение шло общепринятым, освященным древностью, порядком: оно начиналось Азбукою, продолжалось Часословом, Псалтирем и оканчивалось гражданской печатью, степень успехов соразмерялась числом заученных страниц или, в псалтири, кафизм. Остальное все проходилось в школе довольно мудрено. Арифметика была затемнена и растянута таким образом, что например, действия над каждым родом именованных чисел излагались, как отдельные независимые между собой предметы. В геометрии и тригонометрии проходились одни результаты без доказательств, но и здесь также пугали определения. Навигация, наука в сущности самая простая и легкая, подразделялась на несколько частей довольно трудных. Из астрономии проходили необходимые части морской астрономии и под именем «географии» имели в виду некоторые сведения из географии математической.

Пособиями служили некоторые книги изданные на русском языке в Амстердаме в типографии Тессинга, а затем в Москве. В Амстердаме были изданы в переводе Копиевича: «Введение во всякую историю» (1699), «Краткое введение в Арифметику (1699), «Книга учащая морского плавания» Авраама де-Графа (1701). В 1703 году в Москве вышла «Арифметика» Магницкого. За труды по изданию «Арифметики» Магницкому по Высочайшему указу были выданы кормовые деньги, с 2 февраля 1701 года по 1 января 1702 по 5 алтын в день, что составило всего 49 рублей, 31 алтын и 4 деньги.

Кроме этого, ученики пользовались записками Фарварсона, которые ученики переписывали под именем «Навигации Фарварсона», (очень плохо переведенной на русский язык).

В 1703 году (церковной печати с арабскими цифрами) по повелению государя в Москве были напечатаны таблицы логарифмов и тригонометрических линий, переизданные в 1716 году гражданской печатью, «тщанием и засвидетельствованием Фарварсона, Гвина и Магницкого».

Также использовались меркаторские карты всего света, сделанные специально для воспитанников Навигацкой школы, гравером Василием Куприяновым.

Класс каждого учителя составлял как бы отдельную, независимую от других школу, и преподаватели, не подчиняясь один другому, каждый сам по себе имели сношение с высшим начальством школы, и наблюдали не только за ученьем, но и за поведением своих учеников.

В первые годы существования школы, ученикам под их расписки выдавались: Арифметика, по всей видимости, Магницкого, таблицы логарифмов, аспидные доски и грифели. Из инструментов раздавали шкалы (линейки) планные и гантирские, радиусы (градштоки), секторы и квадранты (все три инструмента служили для измерения высоты светил), ноктурналы (инструменты для определения времени по наблюдениям звезд малой и большой медведицы), «книги морских хартин», готовальни с медными инструментами, циркули простые и треножные, циркули «хартинные» (употреблявшиеся при картах), из которых некоторые выписывалиь из-за границы, а другие делались в своей мастерской при школе. По окончании школы пособия и инструменты отбирались.

В 1704 году в школу были присланы 49 драгун из Воронежа, среди которых было несколько сержантов, подпрапорщиков, каптенармусов, капралов и рядовых.

Некоторые ученики жили в школе, другие - на квартирах.

За большие проступки наказывали на школьном дворе плетьми, на знатных дворян за прогулы указом от 28 февраля 1707 года положена была пеня: за первый прогульный день -5 рублей, за второй - 10, за третий и все последующие - 15. Таких штрафных денег за пять месяцев 1707 года набралось 8545 рублей.

В Навигацкой школе учились дети почти всех знатных фамилий - Волконские, Солнцевы-Засекины, Лопухины, Шаховские, Хилковы, Урусовы, Долгорукие, Прозоровские, Хованские, Шереметевы, Борятинские, Собакины, Щербатовы, Головины, Дмитриевы-Мамоновы и пр., многие из них встречаются и вштрафном списке.

Учителя школы, помимо преподавания и сочинений, имели еще и другие обязанности. Они рассматривали и одобряли книги к печатанию, и к ним относились со всеми учеными вопросами. Сам царь следил за ними, разделял их труды, беседовал, как равный с равным, иному сам учился, а иногда давал им разные работы, требовавшие высших сведений. Так, в 1709 году, он писал из Воронежа, чтобы профессоры прислали ему трубы для наблюдения затмения солнца, вычислили бы время затмения и сделали рисунок, как оно будет видимо в Воронеже. В 1712 году Фарварсон назначил дорогу от С.- Петербурга до Москвы, которая тогда же была начата и доведена до Новгорода.

Внимание Петра I к Навигацкой школе породило все слухи, связанные с Сухаревой башней.

С.23 Заботясь об умственном образовании учеников, государь желал в них возбудить охоту и к удовольствиям просвещенного общества. С этой целью при самом основании школы в 1701 году из Данцига была выписана труппа актеров, которая с учениками школы, в залах Сухаревой башни, представляла светские комедии, посещаемые нередко и самим государем.

В царствование Петра I на галерее Сухаревой башни в Адмиральский час, и вечером, перед царею, играла музыка.

Государь, при всяком удобном случае, давал понимать своим сподвижникам важность основанной им школы. Заботясь о замещении открывавшихся вакансий новыми учениками, писал он к Апраксину: «Хотя бы и слишком набрали и размножили, понеже сами можете видеть, какая в том есть польза, что не токмо к морскому ходу нужна сия школа, но и артиллерии и инженерству».

Строгими указами повелевалось присылать недорослей на смотр, а не определяться им в школы по своему выбору. Ослушников строго наказывали: заставляли пять лет учиться без жалованья, или как, например, самовольно записавшихся в Славяно-Латинскую Академию, послали на три года «в галерную», т.е. в каторжную работу.

С.26 Воспитанники, кончившие с успехом курс в школе, рассылались повсюду. Большую часть дворян назначали на флот, других в инженеры и артиллеристы, в Преображенский полк в бомбандиры, кондукторами к генерал-квартирмейстеру, к архитектурным делам и пр.; а иных поспособнее и побогаче, для практического усовершенствования, посылали за границу под именем навигаторов.

Навигаторами также назывались вообще старшие ученики, окончившие полный курс морских наук, некоторые из них служили на флоте, а другие оставались в школе, где сначала помогали профессорам в преподавании наук, а потом сами поступали в учителя.

Правильного выпуска и приема в школе не было, выпускали по мере требований, и только заботились, чтобы скорее замещать оставшиеся вакансии.

Навигаторы посылались в науку за границу в Голландию, Англию, Данию, Францию, Венецию и даже в Испанию. Молодые люди обыкновенно поступали там волонтерами на военные корабли или галеры, смотря по тому,кто готовился в службу на парусный или на гребной флот, и служили лет по пяти и более. Иные, прежде поступления на действительную службу, учились еще в тамошних морских школах.

Ознакомясь практически с морским делом, навигаторы возвращались в Россию, и после строго экзамена, иногда делаемого самим государем, сообразно успехам, производились, - лучшие в первый С.27 офицерский чин, унтер-лейтенанта, а посредственные в мичмана - звание в то время неофицерское. Вместе с дворянами посылались и воспитанники-разночинцы и из мелкого дворянства. Они изучали штурманское искусство и по возвращении в Россию поступали в штурмана.

Лица, имеющие за границей надзор за навигаторами и учениками в донесениях своих первых называли господами, а вторых штурманскими учениками и просто учениками. «Господа» содержали себя по большей части на свой счет, а ученики получали жалованье по 8 ефимков в месяц (7 р. 20 к.)

С.29 Из навигаторов вышло множество прекрасных морских офицеров, которые получили образование именно в это время и впоследствии достигнув высших чинов, принесли флоту большую пользу. Из них можно указать на Конона Зотова, сына Никиты Моисеевича. Зотов был отличный офицер, написал несколько полезных сочинений по морской части, и дослужился до чина контр-адмирала. Николай Федорович Головин, адмирал, президент адмиралтейств-коллегии, князь Михаил Михайлович Голицын, генерал-адмирал и президент коллегии, Федор Иванович Соймонов, гидрограф писатель, человек умный, талантливый, бывший еще лейтенантом любимцем Петра I, Белосельский, Калмыков, Лопухин, Дмитриев-Мамонов, Шереметев и пр.

Навигацкая школа, с основания своего, находилась в ведении Оружейной палаты, у боярина Федора Алексеевича Головина, «с товарищи». Хотя обо всем, касающемся школы, государь приказывал Головину, но тот, по множеству других занятий и частым отлучкам из Москвы, не мог иметь на школу личного непосредственного влияния. (Переписка с Курбатовым по поводу школы). По смерти Головина, учителям и ученикам школы, 1706 года декабря 15, велено состоять в Приказе Морского Флота и потом в июне 1712 года в ведении Адмиралтейской Канцелярии. Со времени поступления школы в морское ведомство, главный надзор за нею имел Адмиралтейц, а впоследствии Генерал-Адмирал, граф Федор Матвеевич Апраксин. Он, управляя всею морскою частию, обращал внимание и на школу. Все указы царские к ней относящиеся шли через него, и хотя Апраксин, по службе своей, также нередко отлучался из Москвы, но, получая донесения, он не переставал заниматься делами школы. В отсутствие государя, он делал смотры являвшимся дворянским детям, назначал их в школу и отправлял за границу.

С.33 Навигацкая школа в продолжение своего пятнадцатилетнего существования, принесла большую пользу. Она образовала первых русских морских офицеров, которые сделали почти ненужным наем иностранцев. Первые наши инженеры, артиллеристы, и вообще многие деятели нового Перовского порядка были воспитанники школы. В ее стенах учились наши гидрографы и топографы, известные под именем «геодезистов». Они первые проникли с ученою целью в самые отдаленные края России, составили карты целых областей, берегов морей, исследовали реки, описывали леса, назначали дороги и т.п. По несовершенству тогдашних способов и инструментов, работы их далеко не совершенный, но труды геодезистов, по огромности принесенной пользы и по самоотвержению, с которым они трудились, заслуживают полное уважение.

До геодезистов у нас не было своих географических карт, а были географские чертежи, т.е. описания, положенные на бумагу, с сохранением расстояний между городами, и почти без соблюдения взаимного положения мест. Последний по времени географический чертеж был атлас Сибири, составленный Ремезовым (1701 г.), а первая съемка по правилам науки сделана самим государем во время плавания его по реке Дон, от Воронежа до Азова (1699 г.). С этого времени начинается ряд работ геодезистов, карты которых, кроме исполнения частных целей правительства, послужили материалом для составления первого полного атласа России, изданного обер-секретарем Сената Кирилловым, также воспитанником Навигацкой школы.

Наконец, из этой школы стала распространяться в народе грамотность, направленная к гражданским пользам. Во все вновь учреждаемые училища учителей брали из Навигацкой школы и они везде, кроме чтения и письма, учили арифметике и геометрии, которые для всякого занятия и ремесла были, если необходимы, то весьма полезны.

Школа математических и навигацких наук

Замысел

При создании флота в изначально сухопутной стране главной задачей, несомненно, является подготовка морских кадров. Приглашая иностранных мастеров, царь Петр стремился как можно быстрее подготовить своих, русских специалистов, мечтал «кратчайший и способнейший путь изобрести, чтобы завести науки и оных людей своих, елико мощно скорее обучити», и, уж конечно, ему не терпелось заменить иностранцев на верфях и на палубах боевых кораблей. Получалось не скоро, не всегда и не все. В первую четверть XVIII века кадровая проблема обозначилась как необходимость форсирования подготовки офицеров и обучения экипажей, что обернулось грандиозной задачей приобщения народа к морю.

Новый век для морских сил России начался с организации учебного заведения с военно-морским уклоном. Историки не раз высказывали предположения, что попытки организовать морское обучение предпринимались ранее в Славяно-греко-латинской академии. В.Берх без особых оснований приписал роль организатора А.Л.Ордын-Нащокину (Берх В. Жизнеописания первых российских адмиралов. Ч. 1. СПб., 1831. С. 45-46), что не исключено, поскольку тот был организатором постройки судов и каспийского торгового плавания.

Но только после возвращения Великого посольства вокруг царя возникло окружение, внутри которого сложилась атмосфера почитания моря, появилось понимание необходимости создания морской школы и формировалось представление о том, какой она должна быть. Появились люди, способные взять на себя часть решения этой задачи, первые из них – Ф.Лефорт, Ф.Головин, В.Брюс.

«Сретенская по Земляному городу» башня (Сухаревой ее стали звать уже после смерти Петра I по стрелецкому полку Лаврентия Сухарева) стояла на окраине, на высоком месте. Со смотровых площадок башни можно было беспрепятственно видеть горизонт, что важно при изучении астрономии. Размеры здания в плане составляли приблизительно 42×25 м. Общая площадь трех этажей без учета внутренних стен достигала 2394 кв. м. В верхнем ярусе находились классы и «Рапирная зала» в 19 осей – оконных проемов, здесь занимались фехтованием, гимнастикой и др. В нижнем этаже здания, в сводчатой палате, находился большой медный глобус, привезенный еще царю Алексею Михайловичу из Голландии, с 1733 по 1752 г. его хранили в сарае при башне. С западной стороны к Сухаревой башне пристроили деревянный амбар, где поставили модель парусника для изучения устройства корабля. Ученики вокруг него располагались амфитеатром. Кораблик в торжественных случаях возили на шествия, например в 1722 и 1744 гг.

Ф.Бенуа. Сухарева башня, 1846

В зале Навигацкой школы труппа актеров из Данцига вместе со школьниками ставила светские комедии, на спектаклях иногда присутствовал государь. Это была труппа Ягана Куншта из девяти комедиантов, выступавшая в 1702-1704 гг. на Красной площади. На галереях башни в адмиральский час, вечером и перед зарею играла музыка.

В Сухаревой башне работал Я.Брюс , здесь хранилась его библиотека, находился кабинет математических, механических и других инструментов, также «натуры» – зверей, инсект (насекомых), кореньев, всяких руд и минералов, антиквитетов, древних монет, медалей, резных камней, личин и вообще как иностранных, так и внутренних «куриезностей». Брюс поручил пастору Глюку, взятому в плен вместе с Мартой Скавронской (в православии – Екатерина Алексеевна, с 28 января 1725 г. – Екатерина I), составить ведомость всем предметам и книгам.

Яков Брюс

С площадок башни производились астрономические наблюдения. Брюс организовал в башне обсерваторию, оснастил ее инструментами и сам обучал наблюдениям желающих, в их числе и самого царя Петра, определять долготу места методом наблюдения солнечных затмений. Петр поручил Брюсу сообщать ему о предстоящих затмениях и лично наблюдал затмения 22 марта 1699 г., 1 мая 1705 г., возможно, и другие. Преподаватель А.Д.Фарварсон по поручению Петра занимался предвычислениями времени затмений, составлял астрономические календари, готовил учебные пособия по астрономии и математике.

Директорат Навигацкой школы

Школу передали в ведомство Оружейной палаты, где велся учет всех мастеровых людей. Ее глава Федор Алексеевич Головин, генерал-адмирал, стал и первым руководителем Навигацкой школы, своего рода главным управляющим. Фактическое управление и надзор за состоянием дел в школе поручили дьяку Оружейной палаты Алексею Александровичу Курбатову. Бывший холоп боярина Б.П.Шереметева, сопровождавший того в поездке по Италии, получил эту должность за поданную идею о выпуске гербовой, или «орленой», бумаги, давно изобретенной на Западе. Иногда его называют секретарем Арсенала, ошибочно отождествляя Арсенал с Оружейной палатой. В 1705 г. А.А.Курбатов возглавил Бурмистрову палату и ратушу, на этом его руководство Навигацкой школой закончилось.

Навигацкая школа имела общеобразовательное направление, и полное ее название – Школа математических, а потом уже навигацких наук, дано ей неслучайно. Школа действительно выпускала молодых людей «во все роды службы, военной и гражданской», которые требовали знания некоторых научных сведений, в основном по геометрии и географии. После смерти в 1706 г. Ф.А.Головина «на его градус» (Письмо Петра I Ф.М.Апраксину от 11марта 1707 г. из Жолквы) (уровень) был возвышен адмиралтеец Федор Матвеевич Апраксин, но управлял он только морским ведомством.

Указом от 22 февраля 1707 г. Навигацкой школе велено состоять в Приказе морского флота. Попытки Апраксина распоряжаться Школой в интересах своего ведомства пресек Петр в письме от 3 августа 1708 г.: «Господин адмирал! … Сами можете видеть, какая в том есть полза, что не точно морскому ходу нужна сия школа, но и артиллерии и инженерству…». Содержалась школа на сборы, вносимые царедворцами в Приказ морского флота (Адмиралтейский приказ), на эти же деньги содержались и ученики, посланные за море. В 1714 г. сумма сборов составляла 22459 руб., а на содержание Инженерной школы отпускалось только 3037 руб. (Указ (ПСЗ. Ч. I, т. 4. № 2542 от 9 июня 1712 г.); Ч. I, т. 5. № 2798 от 16 апр. 1714 г. По списку одежды, купленной школьнику Щукину, можно судить, что для учеников определили французскую форму, состоявшую из кафтана, камзола, рубашки, чулок, башмаков и шляпы (Ткачева Н.К. К истории Навигацкой школы // Сов. архивы. 1976. № 2. С. 93). В сравнении с формой ученика артиллерийской школы она выглядела роскошно.

Пётр I осматривает новобранцев

Арифметика Магницкого, библиотека и типография Киприянова

В момент основания Навигацкой школы в поле зрения ее организаторов оказались Магницкий и Киприянов, жители Кадашевской слободы, что распростерлась через реку напротив Кремля. Сохранилась интересная выписка: «Февраля в 1 день взят в ведомость Оружейной палаты осташковец Леонтий Магницкий, которому велено ради народныя ползы издать через труд свой словенским диалектом книгу арифметику. А желает он имети при себе впомоществовании кадашевца Василия Киприанова ради скораго во издании книги совершения. О котором признал он, что имеет в тех науках знание отчасти и охоту. По которому его доношению, его великого государя, повелением он, Василий, тогож февраля в 16 день во Оружейную взят и через учителей школ математических о искусстве в вышеозначенных науках свидетельствован. А по свидетельству его, великого государя, повелением записан во Оружейной палате его, великого государя указом, и велено ему к скорому во издании тоя книги совершению чинить в чем может Магницкому помоществование, в чем он и трудился по самое тоя книги совершение».

Через три недели они получили деньги из Оружейной палаты. Но в историю они вошли порознь: Магницкий – как автор уникальной «Арифметики», а Киприянов – как библиотекарь и типограф. В 1705 г. он возглавил учрежденную Гражданскую типографию, печатавшую учебную литературу, а также первые русские учебные карты. Он составил табличный вариант учебника математики «Новый способ арифметики феорики или зрительные, сочинен вопросами ради удобнейшего понятия» – наглядный способ изучения теоретической арифметики. Обособленность или самостоятельность Киприянова видна на примере созданной им библиотеки, берущей начало от книжного склада типографии с монопольным правом торговли. От государя получил Василий Киприянов звание библиотекаря.

Принимая во внимание людей, с кем он взаимодействовал, типографию и библиотеку иногда причисляют к Навигацкой школе (Магницкий) или к Артиллерийскому приказу (Брюс). На деле типография создавалась по личной инициативе ее директора, существовала как коммерческое предприятие в период с 1705 по 1722 г., начатое им дело продолжил в 1723 г. его сын Василий, а опыт ее деятельности учитывался при создании новых центров петровского книгопечатания.

Типография Василия Ануфриевича Киприянова славилась изданием географических карт и светских книг. Брюс перевел книгу Христиана Гюйгенса «Космотеорос» (1698 г., издана в 1717, 1724 гг.), излагавшую суть системы Коперника и теории тяготения Ньютона. В русском переводе она называлась «Книгой мирозрения». Киприянов издал для навигаторов карту звездного неба и учебные пособия математические и географические. Карты Киприянова, создаваемые не без влияния Я.В.Брюса, отражали последние достижения мировой географической мысли, но с русскими поправками, о чем на картах приписано: «Молю и прошу, яже обрящутся в сих картах прегрешения, исправити своей дланью. Мы же прощения просим» (См.: Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. II. Описание славяно-русских книг и типографий 1698-1725. СПб., 1862). По счастливой воле судьбы, первыми исправителями его трудов стали ученики Навигацкой школы.

Учебный процесс в Навигацкой школе

Считается, что в школе имелись два начальных подготовительных класса: русская и цифирная школы. Однако «русская школа» появилась в умах историков вследствие неточного толкования начального этапа обучения – школы родного языка. Родной язык в Навигацкой школе не изучали; так, 18 июня 1710 г. правитель адмиралтейской конторы Беляев писал графу Апраксину: «Солдатские дети в школу принимаются, умеющие грамоте не только читать, но и писать, понеже в оной неразумеющим письма быть не можно». Другое дело – цифирная школа. В именной росписи учеников, обучавшихся морской науке, в школе в 1705 г. состояло 198 человек, из которых 134 изучали «цифири» (математику), 64 завершали навигационную школу (Материалы для истории русского флота. Ч. 3. СПб., 1866. С. 295-300, 304). Большинство оканчивало курс обучения за 5лет, засидевшихся посылали в солдаты или в матросы.

Учителями в школе служили профессор математики Андрей Данилович Фарварсон и навигаторы Стефан Гвын и Ричард Грейс. Профессор Фарварсон считался мастером, другие учителя – подмастерьями. Из доклада А.А.Курбатова: «…только Фарварсон серьезно относится к своему делу», а «двое других хотя и называются навигаторами, но к своей науке знают гораздо меньше Леонтия (Магницкого. – В. Г.)» (Цит. по: Соловьев С.М. Сочинения: в 18 кн. Кн. 8, т. 15. М., 1993. С. 1347-1348).

Особенно плохо отзывался Курбатов о Грейсе, отзываясь о нем, как о никуда не годном и что учитель Фарварсон его не любит. В январе 1709 г., в пятом часу ночи, Грейс поехал в гости, а скорее возвращался из гостей, и на Сретенке, рядом со школой, столкнулся с разбойниками, те ограбили и убили его (Соловьев C.М. История России. Кн. III. СПб., 1911. С. 1346. Письма Курбатова к Головину и Петру I см.: Веселаго Ф.Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса. Примеч. 44).

Преподавание происходило на английском языке, а ученики английским языком владели плохо. Только русский 30-летний грамотей Л.Ф.Магницкий преподавал арифметику, геометрию и тригонометрию на родном языке. В основе его курса лежал написанный им учебник «Арифметика», в ней последняя часть посвящалась навигации. В 1712 г. упоминается учитель Протопопов. Об остальных преподавателях известно, что все они выходцы из выпускников этой же школы.

Учащиеся последовательно изучали геометрию («землемерие»), плоскую – планиметрию, стереометрию, параллельно им тригонометрию и черчение. Писали ученики на аспидных досках грифелями. Все старшие ученики верхних классов, а также выпускники школы назывались навигаторами. Они изучали географию, диурналы (ведение навигационного журнала), навигацию плоскую и меркаторскую.

В тогдашнем определении «навигация плоская есть – кораблеплавание прямолинейное на плоской суперфиции моря (лат. superficio – поверхность). В дальних путешествиях по морю, заподлинно на оное надеяться неможно, потому что сие кораблеплавание в употреблении своем разумеет суперфицию земную быть плоским квадратом, а не шаровидным корпусом».

Навигация круглая «есть мореплавание всех короче», возникла она оттого, что линия на шаре искривляется при проецировании на плоскую карту, что следует учитывать, прокладывая курс на карте Меркатора. География, изучающая тело земли в совокупности со свойствами небесных тел – это то, что тогда называли космографией. Наиболее способные ученики осваивали сферику – сферическую тригонометрию, основу математической географии и морской астрономии, из этих учеников вырастали навигаторы и геодезисты.

Книга учащая морского плавания

В 1701 г. в Амстердаме вышла «Книга учащая морского плавания» Авраама де-Графа, И.Ф.Копиевский сделал ее перевод, он же ее и напечатал. Книга содержала краткие сведения из математики, космографии, геометрии и географии. В ней рассказывалось о точках и кругах небесной сферы, о компасе, об исправлении румбов (румб – в морской навигации – мера угла окружности горизонта, разделенного на 32 румба) (приведение к истинному меридиану), о морских картах, об определении широты по высотам солнца и звезд (прилагалась таблица склонений на 32 года), о течении моря. Многие иностранные слова в книге переведены на русский: инструменты – посуды, экватор – верстатель, зодиак – животворный круг и горизонт – окоем. Но укоренилась иностранная терминология. Экватор, например, стали называть «линеа Еквинокюциалис» – линия, равноудаленная от полюсов.

Мордвинов Семён Иванович

Для начертания школьники использовали шкалы планные и гантирские (Шкалы планные и гантирские – специальные графики для решения навигационных задач. См.: Мордвинов С.И. Книга полного собрания о Навигации… Ч. 4. СПб., 1744), циркули простые и треножные. Угломерные инструменты: радиусы (?), секторы, квадранты, ноктурналы. Имелись книги морских картин (географические карты) – атласы.

Книга С.И.Мордвинова

Основной угломерный инструмент – градшток. Градштоки разных конструкций состояли из собственно штока со шкалой в градусах и подвижной поперечины, в принципе, они определяли угол по его тангенсу. Квадрант (сектор в 90 градусов) похож на транспортир с отвесом. Для определения времени ночью применялись ноктурналы. Имелись в арсенале технических средств обучения и астрономические трубы.

Градшток

Навигаторов обучали обращению с инструментами, вычислениям с помощью астрономических и математических таблиц и ведению судового журнала. Большую трудность представляло изучение рангоута и управления парусами, для облегчения дела имелись макеты. Успешно освоить морское дело могли настоящие фанатики, влюбленные в эту трудную, но романтическую профессию. Учеба была напряженной. Учителя отвечали за успеваемость и докладывали о «закончивших науку» в Морской приказ, а позднее – в Адмиралтейство. Каникулы устанавливались на Святки, потом добавлены летние – с 15 июля по 15 августа. С 1711 г. из лучших школьных учеников стали выбирать десятских для надзора за своей же братией, «чтобы сии школьники не пьянствовали и от школы самовольно не отлучались, драк ни с кем и обид никому ни в чем не чинили».

Состав учеников

Первоначально Навигацкая школа рассчитывалась на 200 учащихся, и хотя в 1701 г. туда поступило лишь четыре ученика, что было связано с переездом в Сухареву башню, к июлю 1702 г. набрано запланированное число учеников, и это число продолжало расти. К январю 1703 г. насчитывалось уже 300 человек (Материалы для истории русского флота. Ч. 3. С. 295-300; Ведомости. 1703. 2 янв. В 1710 г., после очередного государева нажима, в школу записалось 250 человек, из них: из дворянских семей – 41, детей гвардейских солдат – 209. В следующем году набрано 500 учеников в возрасте от 15 до 33 лет, в 1712 г. – 538 человек. В конечном счете, школа стала крупнейшим в Европе училищем практического направления.

Из 200 человек первого состава в возрасте 13-17 лет было 15%, 18-23 года – 71% , остальные 14% старше 23 лет. В школу принимали не только детей дворян, но также духовных, посадских и других лиц (не принимались лишь дети крепостных крестьян и работных людей). В 1705 г. наибольшее число учеников состояло из детей приказных (ловчих и конюхов) и церковных; учились также дети дворян и даже бояр; в 1715 г. из общего числа 427 больше было детей солдат и унтер-офицеров – 194, из дворян – 116.

По данным 1708 г., во всех дисциплинах среди успешных учеников преобладали царедворцы (дворяне), поскольку многие из них получили подготовку дома. Однако в дальнейшем навигацию плоскую изучали 15 человек из посадских, а боярских и солдатских детей было поровну – по 9; сферику изучал один из солдатских детей, а из боярских никто, что говорит о том, что в верхние классы переводились не по сословной принадлежности, а по способностям. В совершенствовании круглой навигации оказался всего один человек из дворян.

До 1711 г. учились и самовольно убыли в Сенат дети царедворцев: князь Ф.Н.Гагарин, князь И.В.Волконский, А.П.Вердеревский, П.И.Бартенев, А.П.Дорошенков, И.И.Кайсаров, А.И.Кайсаров. Их считают состоящими в бегах. Но, судя по Кайсаровым и Вердеревскому, у них на то были какие-то уважительные причины, не помешавшие им позже стать прекрасными моряками и основателями морских династий.

В 1712 г. учитель Протопопов составил ведомость от 17 марта: всего в школе числилось 517 человек, 15 человек посланы в Санкт-Петербург, к инженерной науке посланы 6, к архитектурным делам – 10. Для посылки «для науки за море» были готовы 50 человек, «к инженерной науке» – 170.

Из Приказа морского флота для обучения морской профессии в 1707 г. присланы 22 человека, в 1709 г. – 28, в 1710 г. – 6. Немного, если учесть, что в 1711 г. в училище было 311 навигаторов, окончивших начальный курс мореплавания. Значит, в этот класс основная часть слушателей поступала со стороны (Рапорт учителя Протопопова от 17 марта 1712 г.). В итоге, с 1701 по 1716 г. в школе учились 1600 человек, из них в дальнейшем 400 служили матросами, унтер-офицерами и подштурманами, в артиллерии – канонирами, пушкарями, констапелями. Освоение профессии от низшей ступени даже для дворян было обычным делом.

Подготовка моряков не ограничивалась обучением в навигацкой школе. Для продолжения обучения молодые люди посылались за границу. Не исключалось и практическое обучение на отечественных кораблях.

Выпускники Навигацкой школы

Первые питомцы вышли из школы в 1703 г., когда было дано распоряжение направить в Воронеж «ради учения матросов из числа лучших учеников двух человек». Первый официальный выпуск состоялся в 1705 г. – 64 человека. В 1706 г. в Англию отправился Денис Калмыков и вернулся через 7 лет (будущий адмирал). Благодаря очередной неточности Голикова, изобразившего Дениса природным калмыком в услужении Максима Спафариева, эпизод с их участием попал в роман А.Н.Толстого, а затем и в фильм «Петр I». В действительности Денис Калмыков и Максим Спафариев находились за границей в разные годы. Денис Спиридонович принадлежал к дворянскому роду Григория Степановича Калмыкова, стряпчего при дворе царицы Прасковьи Федоровны, и никто за всю службу адмирала Д.С.Калмыкова не отметил в нем калмыцких черт. Правда состояла только в том, что из Спафариева моряк действительно не получился.

Калмыков Денис Спиридонович

В 1707 г. выпускался сын писца Иван Кирилов (1689-1737). 13-летним пришел он в Навигацкую школу (1702 г.), доучивался в Амстердаме и Лондоне, в 1712 г. служил нештатным писцом в Ельце, в том же году переведен в Петербург и с 1715 г. на протяжении 20 лет руководил всей картографической деятельностью в стране.

В 1708 г. окончил школу Степан Васильевич Лопухин (1685-1748), двоюродный брат царицы Евдокии, в 1708-1717 гг. продолжил учебу в Англии. Петр Калинович Пушкин, сын стольника Калины Гавриловича, определен волонтером во флот и в 1710 г. послан в Голландию. Федор Соймонов учился в школе 3 года (с 1708 по 1711 г.) и 5 лет в Голландии, известен как первый русский гидрограф.

Соймонов Федор Иванович

К 1715 г. Школой математических и навигацких наук подготовлено около 1200 специалистов разных профилей. Тогда же по указу от 20 декабря (Указ от 20 дек. 1715 г. Именной, объявленный из Сената. О высылке знатных особ детей в Санкт-петербургскую школу (ПСЗ. Т. 4. № 2968)) началось разделение на Навигацкую школу и Морскую академию, учеников переводили в Санкт-Петербург. Государь указал: «Которые есть в России знатных особ дети, тех всех, от 10 лет и выше, выслать в школу Санкт-петербургскую, а в чужие краи не посылать, и чтоб оные недоросли высланы нынешнею зимою».
Вопрос, кто и где в эту пору учился и где заканчивал учебу, чрезвычайно запутан. Федору Лужину, «недорослю из церковных детей», дали доучиться в школе. Семена Челюскина, сироту, в октябре 1715 г. отправили в Санкт-Петербург и вскоре вернули обратно как «незнатную особу». 20-летний Иван Борисов сын Евреинов (обрусевший швед Яган Родилгусов) в январе 1716 г. уже изучал «навигацию меркаторскую», но вскоре, в середине февраля того же года, в числе 135 учеников выехал в Петербург для определения в Морскую академию. В это число попали Степан Малыгин (в школе в 1711-1715 гг.), трое братьев Кошелевых и недавно поступившие 15-летний Петр Чаплин, Алексей Чириков и его двоюродный брат Иван.

Прибывший 23 февраля 1716 г. в школу 14-летний Василий Прончищев, сын героя Крымских походов (1687-1689 гг.), просился перевести его вместе со своими двоюродными братьями: Александром, Петром и Михаилом, но ему было отказано. Магницкий определил его в один класс с Челюскиным. Учился Василий старательно, и уже осенью 1717 г. его вместе с Челюскиными направили в Морскую академию. Петр Скобельцын, одаренный юноша, выехал в Петербург в конце 1718 г., когда там открыли класс геодезии.

Видно, что Магницкий собирал одаренных детей и особо пестовал их. Всего за 1715-1716 гг. из Москвы в Морскую академию убыло 305 питомцев Математико-навигацкой школы. Марк Антипович Головин поступил в школу в 1719 г., Дмитрий Леонтьевич Овцын 17-летним юношей – в январе 1721 г. По овладении обязательными «математическими науками» оба поступили в Морскую академию в 1722 г. Из 394 учеников в 1724 г. к апрелю 1725 г. осталось только 180. С 1724 по 1727 г. начальником Навигационной школы состоял Ипат Калинович Муханов, из первых русских капитанов. Затем заведование школой вновь перешло к Магницкому, преподававшему в Навигацкой школе 38 лет, до последних дней жизни. Его сменил Ушаков.

Школа математических и навигационных наук принесла величайшую пользу: она дала армии и флоту много офицеров -инженеров, артиллеристов, моряков и других специалистов. Одни шли на флот или в другие отрасли, другие оставались в школе, где помогали профессорам, а потом становились учителями. Перевод высшего навигацкого класса в Петербург не оборвал связь Сухаревой башни с флотом. Ее по-прежнему называли «школой Адмирала Графа Апраксина», или Адмиралтейской. Школа приняла подготовительный характер и поставляла учеников в Морскую академию или в морскую артиллерию, а также в инженерную и артиллерийскую школы.

Нартов Андрей Константинович

Выпускники школы требовались повсюду. Окончивший школу А.К.Нартов изобрел первый в мире токарный станок с суппортом. Были среди выпускников и архитекторы. Например, русский архитектор Иван Федорович Мичурин (1700-1763) из Костромской губернии поступил в школу на обучение в 1718 г., а по окончании был отдан в ученики архитектору Н.Микетти, который работал в те годы на строительстве дворца в Стрельне под Петербургом. Затем он обучался в Голландии, а в 1731 г. переехал в Москву, где началось составление плана города, получившего наименование мичуринского . В 1733-1741 гг. под его руководством работал выпускник школы, будущий «главный московский архитектор» Дмитрий Васильевич Ухтомский . В 1720-е гг. учился в школе известный архитектор Савва Иванович Чевакинский (родился в семье московских дворян в 1709 или 1713 г.), а в 1729 г. его перевели в Морскую академию, откуда он бежал...

Ухтомский Дмитрий Васильевич – Красные ворота

Чевакинский Савва Иванович – Никольский морской собор

С 1723 г. в школу (теперь ее называли «Московской академией») принимали только дворян. После Петра в 1727 г. из установленного комплекта в 500 человек в наличии оказался только 181. «Застарелых», кто годами делал вид, что учился, велено было послать в матросы, остальных проверить, и тех, кто науку окончил, послать в Санкт-Петербург в Адмиралтейскую коллегию для определения. Оставшихся дополнить до 500 из недорослей от 12 до 17 лет и определить время обучения. В 1726 г. в Адмиралтейскую коллегию попало всего 6 человек, остальные, добавляя себе года до 17 лет, шли в полки.

В 1731 г. в школу заглянул прибывший в Москву Михаил Ломоносов: «...сунулся в цифирную школу, что была в Сухаревой башне, но ему этой "науки показалось мало"» (Морозов А.А. Михаил Васильевич Ломоносов. М., 1955. С. 112); корифей слукавил – его не взяли как недворянина, и 15 января он подал прошение о зачислении в Славяно-греко-латинскую академию, где он представился сыном попа.

История имела продолжение. В 1734 г. выпускник Навигацкой школы секретарь Сената Иван Кириллович Кирилов собирался ехать на юго-восток, в Уфимскую провинцию, для приведения в порядок юго-восточной границы Русского государства. Указом императрицы при нем велено быть «священнику из ученых из Спасской школы или кого достойного». 2 сентября 1734 г. ректор московской Славяно-греко-латинской академии архимандрит Спасского училищного монастыря Стефан представил в кандидаты 23-летнего ученика школы риторики Михайла Ломоносова. Но тут выяснилось, что отец Ломоносова Василий Дорофеев сын не состоял попом церкви Введения Пресвятые Богородицы в Холмогорах, а был простым крестьянином, положенным в подушный оклад. Встреча двух великих сыновей России не состоялась.

В 1731 г. установлен комплект школы в 100 человек. В таком виде Московская математическая, или, как ее еще называли, Адмиралтейская школа или академия, продолжала существовать до 1752 г. Затем в Сухареву башню перевели из Кремля Адмиралтейскую контору, просуществовавшую здесь довольно долго – до 1806 г.

Благодаря деятельности Петра I Россия уже в начале XVIII века представляла собой обширное многонациональное государство, где утвердился абсолютизм. Усилению роли России на мировой арене способствовало ее военное могущество. Петровская реформа армии и флота создала условия для решения внешнеполитических проблем на всем протяжении XVIII века. Развитие рыночных связей потребовало не только осуществления реформ внутри страны, но и расширения экономических, политических, культурных связей России с западноевропейскими и восточными государствами.

Для осуществления экономических реформ Петру I были нужны обученные национальные кадры. Для этого он использовал два пути: подготовку специалистов из числа русских людей за границей и создание собственной государственной системы образования. Именно в этот период в России начали смотреть на Европу как на школу, в которой можно обучиться и науке и мастерствам.

Одной из ведущих задач государства Петр считал переустройство школьного дела. Уже в начале века появились светские государственные школы различных типов. Новые школы имели ярко выраженный характер реального учебного заведения с профессиональным уклоном.

В 1701 г. В Москве открылась школа «математических и навигацких наук», которая занималась подготовкой моряков, инженеров, артиллеристов, геодезистов, архитекторов, учителей, писарей, мастеровых и т.п. Руководителем школы был Фарварсон, профессор Абердинского университета, приглашенный Петром из Англии. Вместе с ним в качестве преподавателей прибыли еще два человека. Позднее значительную роль в преподавании в Навигацкой школе играл Л. Ф. Магницкий, автор учебника «Арифметика, сиречь наука числительная...» (1703). Учеников предписано было набирать «добровольно хотящих, иных же паче и с принуждением».

В указе Петра I от 14 января 1701 года говорилось: «Великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец…указал именным своим великого государя повелением…быть математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук учению. Во учителях же тех наук быть англинския земли урожденным: математической – Андрею Данилову сыну Фархварсону, навигацкой – Степану Гвыну, да рыцарю Грызу; и ведать те науки всяким в снабдении управлением во Оружейной палате боярину Федору Алексеевичу Головину с товарищи, и тех наук ко учению усмотря избирать добровольно хотящих, иных же паче и со принуждением; и учинить неимущим во прокормление поденный корм усмотря арифметике или геометрии: ежели кто сыщется отчасти искусным, по пяти алтын в день; а иным же по гривне и меньше, рассмотрев коегождо искусства учения; а для тех наук определить двор в Кадашеве мастерския палаты, называемые большой полотяной, и об очистке того двора послать в мастерскую палату постельничему Гавриле Ивановичу Головину свой великого государя указ, и, взяв тот двор и усмотрев всякие нужные в нем потребы, строить из доходов Оружейной палаты».

В школе изучали арифметику, геометрию, тригонометрию, навигацию, астрономию и математическую географию. Для подготовки к обучению в школе были открыты два начальных класса: русская школа для обучения чтению и письму и цифирная школа для преподавания элементарной арифметики. В школе обучалось не менее 200 человек, полный комплект учащихся определялся в 500 человек.

Учащиеся поступали в возрасте 12-17 лет, а иногда и в 20 лет. Определенного срока обучения не было. Учащиеся получали кормовые деньги (3-5 алтын в день)…жили частью в школе, частью поблизости в наемных квартирах… По указу 1701 г. За прогульные дни («неты») учащимся грозил очень высокий штраф: за первый день 5 руб. (очень крупная сумма по тем временам), за второй 10 руб., за каждый следующий по 15 руб. Штраф взыскивался при помощи правежа: публично били до тех пор, пока родители или товарищи не внесут денег. Если родители владели каким-либо имуществом, оно могло быть конфисковано на уплату штрафа за школьные прогулы. За побег из школы полагалась смертная казнь, родным за ходатайство об освобождении из школы их детей грозила каторга.

Учиться было трудно еще и потому, что преподаватели не знали русского языка, учебники, хотя и были переведены на русский язык, были написаны так непонятно, что их невозможно было пересказать своими словами, приходилось учить наизусть. Но, несмотря на все трудности, число офицеров, выпущенных русскими школами, год от года росло и уже к 20-тым годам ХVIII в. Россия перестала приглашать иностранцев служить во флоте, ибо «своих русских офицеров довольно есть».

В 1715 г. старшие классы школы были переведены в Петербург, и на их базе была создана Морская академия. Она функционировала на основе строгой дисциплины, как военно-учебное заведение. Петр приказал «для унятия крика и бесчинства выбрать из гвардии отставных добрых солдат, а быть им по человеку в каждой камере для учения, и иметь хлыст в руках, а буде кто из учеников станет бесчинствовать, оным бить, не смотря, какой бы он фамилии не был».

В Академии занимались 300 учеников. Учащиеся изучали арифметику, геометрию, артиллерию, навигацию, фортификацию, географию, корабельное дело, рисование, танцы.

С момента своего основания Морская академия планировалась как привилегированное дворянское учебное заведение. Однако в первой четверти XVIII века образование представляло интерес для немногих. Даже в Морскую академию дворянство шло неохотно. Поэтому сословный состав в ней был довольно пестрый.

Морская академия, в отличие от Навигацкой школы была военным учебным заведением. Ее ученики были вооружены ружьями, несли караул, носили форменное обмундирование. В 1720 г. Петр I принял морской устав, который требовал высокой дисциплины и ответственности каждого за порученное ему дело. Одно время гардемаринам было запрещено жениться «под штрафом три года быть в каторжной работе». Затем несколько ослабили это требование: «Не позволять жениться ранее 25 лет, и чтобы было подлинное свидетельство, дабы в летах подставы и фальши не было…».

Обучение в Морской академии начиналось в подготовительных классах, где учили грамоте и счету. Тех, кто успешно их заканчивал, переводили в мореходные классы. В академии, по сравнению с Навигацкой школой не только специальное, но и общее образование было существенно расширено: наряду с математическими и военными дисциплинами в ней преподавались политика, геральдика, гражданские законы, гражданская архитектура и другие «шляхетные науки», а также семь иностранных языков (по-видимому, на выбор): английский, французский, немецкий, шведский, датский, итальянский, латинский.

Военная часть обучения должна была состоять, согласно адмиралтейскому регламенту из артиллерии, навигации и фортификации, обучения с мушкетами и др.

На первых порах морские гвардейцы учились по тем же учебникам, что и ученики Навигацкой школы. 2 января 1721г. Был издан именной указ по Адмиралтейств-коллегии о создании при Морской академии типографии.

После смерти Петра I, при воцарении на престол Анны Иоанновны, ситуация в стране изменилась. Резко сократилось финансирование флота. В упадок пришло и военно-морское образование. Численность учеников Морской академии в 1731г. Сократилась до 150 человек. Денег для содержания учебного заведения отпускали так мало, что морские гвардейцы бедствовали и голодали. В такой обстановке богатые дворяне перестали отдавать детей учиться в Морскую академию, а разночинцев принимать в нее было запрещено.

Образование будущих моряков не исчерпывало всех потребностей российского общества. С 1703 по 1712 г. были учреждены Пушкарская (артиллерийская), Инженерная, Госпитальная (при военном госпитале) школы, работала Разноязычная школа, в которой изучались кроме латыни новые западно-европейские языки. Указ 1714 года предписывал открытие цифирных школ, учителями в которых становились ученики Навигацкой школы или Морской академии. Впервые в истории российской школы учителю была установлена постоянная плата – 36 рублей в год, хотя выплачивали ее и неаккуратно.

Необходимость подготовки грамотных артиллерийских кадров стала очевидна в начале Северной войны, когда шведы захватили большую часть артиллерии. А. А. Виниус, друг и соратник Петра, в короткий срок, переливкой в орудия церковных колоколов, восстановил ее. Именно при его содействии была заведена и построена на Пушечном дворе «Московская пушкарская школа», вызваны в Россию многие «железные мастера», умеющие лить пушки.

Пушкарские школы, как и Навигацкие, состояли из русской школы, цифирной и специальной школы, где изучали тригонометрию, черчение, военные науки. Разночинцев, окончивших первые две школы, посылали рядовыми в артиллерию, дворян же, после окончания обучения – туда же офицерами.

Образование в этих заведениях было принудительным, что привело к отмиранию цифирных школ. Если в 1722 г. было 42 школы, то в 1744 г. осталось всего 8. Дети бежали из школ. В 1726 г. не вернулось 322 ученика. Пойманных заковывали в колодки и возвращали в школу, наказывали плетьми, а родители часто прятали бегунов.

Единой системы преподавания, а то время не было. Предметы изучались последовательно, единого времени экзаменов не было. Учеников переводили «из одной науки в другую по мере выучки». Методики изучения были примитивными и страдали крупными недостатками – степень успехов определялась числом вызубренных страниц.

Наряду с цифирными при Петре I появились и другие начальные школы. По инициативе В. Н. Татищева на Урале в 1721г. были открыты горнозаводские школы, где, кроме грамоты и арифметики, изучали горное дело. Петр I считал, что «плотничьих и прочих мастеровых людей детей надлежит обучать грамоте, цифири и плат-геометрии, дабы потом могли добрыми мастерами быть. Для чего особливую школу иметь». По велению царя Адмиралтейство открыло такие школы при верфях Воронежа, Петербурга, Ревеля (Таллинна), Кронштадта. Петр I отдавал себе отчет в значении созданных им школ для будущего страны: «... Я довольно учинил, что многие школы математические устроены. А для языков велел по епархиям и губерниям школы учинить, и надеяся, хотя плоды я не увижу, но оные в том моем отечеству полезном намерении не ослабеют».

По Петра I в 1706 г. в Москве была открыта «Военная гошпиталь» для лечения нижних чинов. При ней создали Госпитальную школу, в которую царь приказал «из иностранцев и из русских из всяких чинов людей набрать для аптекарской науки 50 человек».

В школе преподавали анатомию, учили делать перевязки и операции, лечить терапевтические болезни. Учащиеся изучали лекарственные растения в «аптекарском огороде» при госпитале и учились делать из них лекарства. Руководили школой голландский доктор Николай Ламбертович Бидлоо и русский врач Андрей Рыбкин. В 1712 г. Н. Л. Бидлоо докладывал Петру I о работе госпиталя и об обучении при нем первых русских врачей: «Более 1000 больных у меня оздоровели. Лучших из студентов моих рекомендовать не стыдно, ибо они не токмо имеют знание одной или другой болезни, которая на теле приключается и к чину хирурга надележит, но и генеральное искусство о всех тех болезнях, от главы даже до ног, с подлинным и обыкновенным обучением, как их лечить,... зело поспешно научились».

В 1798г. основанная Петром I Госпитальная школа была реорганизована в Московскую медико-хирургическую академию и под этим именем работает и поныне. Созданный Петром госпиталь сейчас называется Главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко, В нем лечат военнослужащих, а также ведут научные исследования, связанные с военной медициной. В этом госпитале лечились больные и раненые во всех войнах российские солдаты.

Вклад Петра I в развитие отечественного образования трудно переоценить. Его усилиями из ничего была создана система высшего образования, успешно эволюционирующая на протяжении 300 с лишним лет.



Ермакова Любовь 01.04.2019 в 23:55

Мало кто знает, но первая в России Навигацкая школа, которая готовила профессиональных моряков, была открыта… в сухопутной Москве в 1701 году. Первые ученики-дворяне, отнюдь не отличались ярым желанием постигать морскую науку, за что частенько получали розги и штрафы, а иногда отправлялись забивать сваи на каторжных работах в Петербурге.

"Всякий потентат, который едино сухопутное войско имеет, едину руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет", - говаривал великий русский император Петр. Чтобы его империя имела обе руки, царь трудился и денно, и нощно. Флот был самым любимым детищем Петра Алексеевича. Корабли не могли существовать без моряков, которых в стране фактически не было. Стояла важнейшая задача - воспитать своих специалистов.

После победы под Азовом царь на заседании Боярской Думы представил записку о том, что воевать морем удобнее и ближе, чем посуху, что стране нужен флот в сорок судов. Дума постановила - морским судам быть. За границу для обучения морскому делу были отправлены в 1696 году 35 юношей, 23 из которых носили княжеский титул. На следующий год - 150 стольников, сержантов и солдат.

Весной 1699 года они вернулись домой. В апреле Петр принимал экзамены в Воронеже. Нормальные успехи были продемонстрированы на кораблях, которые… стояли на якоре. Управлять кораблями на плаву (как и экипажем) новоявленные моряки не смогли. Из 72 дворян, посланных в Италию, только четверым царь поставил "зачет". Остальным было предложено вторично отправиться на чужбину для обучения, но уже за свой счет - либо вернуть деньги, потраченные из казны на поездку и обучение. За границу за знаниями молодежь отправляли вплоть до 1711 года.

Князь Львов, который надзирал за учащимися, просил Петра больше не отправлять навигаторов в Англию, так как пользы от них было мало - "… научились больше пить и деньги тратить, не могу их оплатить, а ныне хотят уже в тюрьму сажать за долги". Необходимость готовить свои кадры в Отечестве была налицо.

Образование для царя всегда было приоритетом. После первой поездки за рубеж, Петр мечтал основать морскую школу. Наконец, в 1701 году по его Указу в Москве открывается Навигацкая школа - первая и самая крупная реальная (профессиональная) школа в Европе. Вначале она состояла в ведении оружейной палаты и располагалась в Сухаревой башне. Затем, в 1706 году ее подчинили морскому флоту.

Программу обучения подготовил лично царь. В новое учебное заведение дворяне отдавали детей с большой неохотой. Их брали "с принуждением": за будущими учениками в дом приходил военный патруль. Остальных брали как "добровольно хотящих" - те, кто не был дворянами, сами хотели учиться. Детей крепостных в школы принимать запрещалось. Практически все учащиеся, в зависимости от предмета и успехов, получали "кормовые деньги", а наиболее бедные - одежду. Ученики жили в самой школе, некоторые снимали квартиры. Дисциплина была строжайшей. Чуть что - штрафы, розги, невзирая на происхождение. Неявившиеся в школу с каникул направлялись на каторжные работы в Петербург - забивать сваи. Побег из школы карался строго. Если ученик к 21 году не мог окончить всех наук, его отправляли простым матросом во флот.

В 1715 году для улучшения качества подготовки морских офицеров Навигацкая школа была преобразована. "Младшие классы" остались в Москве, а навигаторское отделение переведено в Петербург. Это отделение стало называться Морской академией. Ежегодно выпуск московской Навигацкой школы направлялся в Морскую академию - первую в России.

Впервые в России в штате появляется помощник директора по воспитательной части. На его должность назначают офицеров морской гвардии. Впервые воспитанники сами несут караулы и дежурства - у ворот, в залах, у денежной кассы. Состав дисциплин установлен лично царем. Помимо основных предметов в расписание включены фехтование, рисование, танцы. Навигация и астрономия изучались в виде практических задач: определить широту места корабля по меридиальной высоте Солнца, определение склонения компас, время полных и малых вод. Учащиеся легко справлялись не только с таблицами и шкалами, но и с логарифмами. Теоремы изучали, как и в Навигацкой школе, без доказательств, заучивали как аксиомы. Изучали систему Коперника, склонение Солнца по амстердамскому времени… срок обучения составлял шесть лет и девять месяцев.

С 1718 года выпускников академии на корабли не назначали. Они проходили практику в составе гардемаринской роты при самой академии. Рота состояла из 300 человек. В зимнее время гардемарины 12 часов в неделю изучали навигацию, кораблестроение, артиллерию, рисование, фортификацию, такелажное дело, стрельбу из пушек и ружей, строевую подготовке. А летом ходили в плавание и ежедневно, под руководством старшего офицера, занимались управлением корабля, артиллерии, штурманского дела. И только после 3-5 лет плавания, в зависимости от успехов, сдавали экзамены и производились в мичманы, если были вакансии. Среди экзаменов были управление кораблем в мирное время и в бою.

Флот рос быстро, потребность в знающих кадрах была постоянно. Постепенно специалисты из Росси вытесняли иностранных - которых привлекали высокие заработки и привилегии. К чему Петр Великий и стремился.16 апреля 1722 года император повелел Адмиралтейству открыть школы обучения морскому делу. Принимать в эти школы разрешалось только русских подданных. Петр не чувствовал доверия к иностранцам, поэтому поощрял их выход в отставку, стремился поскорее от них избавиться.

Именно при Петре Алексеевиче флотоводцы России одержали первые морские победы - со шведами у мыса Гангут в 1714 (уничтожили 10 кораблей противника) и острова Гренгам в 1720, благодаря этой победе была окончена Северная война. К 1725 году флот России стал самым сильным флотом на Балтике. 48 линкоров и фрегатов, 787 галер. Общая численность команды - 28 000 человек.

Страна, не имевшая портов (кроме Архангельска) и флота, стала могучей морской державой. Чей флаг, Андреевский стяг, загодя приветствовали салютом корабли других держав. Так сбылась мечта русского царя, которого современники всерьез не воспринимали - считали глупее и слабее шведского короля Карла XII.

История создания навигационной школы в России Петром I

Идея создания навигационной школы в России была высказана Петром I еще в 1697 г. Поставив перед собой цель овладеть наукой кораблестроения, молодой царь предпринял полуторагодовую поездку в Голландию. В течение шести с половиной месяцев он под именем Петра Михайлова работал плотником на верфи Ост-Индской компании в Саардаме. Туда же он направил сто молодых людей, которым предстояло познакомиться с морским делом. Затем Петр I переехал в Англию, где на королевской верфи в Детфорде под руководством А. Дина составлял чертежи кораблей и совершенствовался в теории кораблестроения. Мысль о создании отечественной морской школы не покидала его, и в следующем, 1698-м, году он пригласил на русскую службу трех англичан - профессора Абердинского университета Генри Фарварсона, в России именовавшего себя Андреем Даниловичем Фарварсоном, Стефена Гвына (Степана Гвына) и Ричарда Гриса (Рыцаря Грейса).

До этого на корабли, идущие с товаром за границу, посылали трех-четырех русских для знакомства с корабельной оснасткой и командными словами. Иногда русские суда отдавали на откуп иностранным шкиперам, которые должны были обучать по ходу дела русский экипаж. В результате появлялись русские шкиперы, которым доверяли суда.

Для работы в будущей школе был приглашен выделявшийся талантом, знаниями и добрыми человеческими качествами Леонтий Филиппович Магницкий, выпускник московской Славяно-греко-латинской академии, один из образованнейших людей того времени. Изучив, по существу, самостоятельно математику, он составил учебник «Арифметика, сиречь наука численная и т. д.» (1703), в котором изложил основы арифметики, элементарной алгебры, практической геометрии, собрал данные о вычислении тригонометрических таблиц, а также начальные сведения из астроьомии, геодезии и навигации. Петр I питал симпатию к Л. Ф. Магницкому, который,«как магнит»,притягивал к себе учеников.

Указ об учреждении школы «Математических и навигацких, то есть мореходных хитростно искусств учения» был подписан 14 января 1701 г. Этот день и считается днем рождения Навигацкой школы, которая должна была готовить кадры прежде всего для флота, без чего невозможен был возврат утраченных

Петр Михайлов работает на верфи в Амстердаме. Художник Д. А. Шмаринов.

Обучение русских стольников в Венеции мореходным наукам у М. Мартиновича, 1698 г.

Россией земель и морей. В труде «Тайная дипломатия XVIII века» К. Маркс писал: «Ни одна великая нация никогда не существовала и не могла существовать в таком отдаленном от моря положении, в каком первоначально находилось государство Петра Великого; никогда ни одна нация не мирилась с тем, чтобы ее морские побережья в устьях рек были от нее оторваны; Россия не могла оставлять устья Невы, этого естественного выхода для продукции Северной России, в руках шведов... Петр I завладел всем тем, что было абсолютно необходимо для нормального развития его страны».

Организационно и административно школа подчинялась Оружейной палате, во главе которой был боярин Федор Алексеевич Головин «со товарищи». Разместить школу первоначально предполагалось в Замоскворечье, на Полотняном дворе. Помещение, однако, оказалось совершенно не приспособленным для размещения школы, в том числе ее жилых и хозяйственных служб. Замоскворечье в те времена считалось окраиной столицы.

Окончательный выбор пал на Сухареву (Сретенскую) башню со всеми пристройками и землями при ней. Появление здания, в котором ученикам первой морской школы предстояло осваивать азы математики и мореходства, связано с существовавшим некогда земляным валом, в котором городские ворота венчали сторожевые башни и укрепления. Сретенские ворота защищали вход в Москву со стороны 1-й Мещанской улицы (ныне пр. Мира). При них была размещена застава - Сретенская караульная служба со съезжей и мытной избами, где находились управление воеводы заставы, его покои, палаты для разбора административных и судных дел, место, где взимались пошлины с проезжих возов и клади. В 1698 г., когда начался стрелецкий бунт, в Сретенской слободе размещался полк под командованием Л. П. Сухарева, который отказался выступать против Петра I. С того времени и стали называть каменную башню, построенную в 1692-1695 гг. на месте Сретенских ворот, его именем - Сухаревой.

Здание Сухаревой (Сретенской) башни. Из коллекции Архитектурного института им. А. В. Щусева

Четырехъярусное строение с шатром отвечало требованиям хозяев школы. Оно размещалось на «пристойном» и высоком месте. Последнее, а также наличие башни, «где можно свободно горизонт видеть», позволяло обитателям дома делать обсервации, наблюдать за небесной сферой по всему горизонту. Высокие потолки и светлые помещения, в которых, правда, было холодно от ветров, давали отличную возможность для работы с картами, чертежами. Галереи второго яруса, опоясывающие здание, как бы напоминали шканцы - самое почетное место на паруснике. Восточная оконечность дома могла «быть увиденной» как нос корабля, западная часть - как его корма. Третий ярус вмещал в себя классные комнаты и «рапирный зал», предназначенный для проведения уроков фехтования, гимнастических упражнений. Есть упоминания о том, что с западной («кормовой») части здания был пристроен амфитеатр - хранилище «машкерадного кораблика», т. е. модели парусного корабля, использовавшейся «для потех».

В особо торжественные дни, например в день заключения мира со Швецией в 1721 г., этот кораблик, украшенный парусами, расцвеченный днем флагами, а ночью фонарями, возили по улицам Москвы, дабы напомнить обывателю о роли флота в судьбе России.

Приметное строение было на виду у горожан, в том числе и тех, кто осуждал новые порядки. Неприязнь и недоверие к новому переносили на «башню». Непривычного вида строение почитали жилищем нечистой силы, чернокнижников. Таблицы логарифмов обыватель легко принимал за знаки, творимые «немецкими», т. е. не говорящими по-русски, колдунами, «смотрение в небо через диковинные трубы», как и дым из химической лаборатории,- за колдовство. Подобные выдумки, до которых охоч неграмотный обыватель, были на руку боярам, противникам петровских реформ.

В учение были определены не только родовитые недоросли, но и те, кто проявлял стремление к знаниям и любовь к отчизне. Обращают на себя внимание слова указа об учреждении школы: «Избрать добровольно хотящих, иных же паче и со принуждением».

Дело в том, что единственная в своем роде Навигацкая школа испытывала серьезные затруднения с набором учеников. Привлечение недорослей в школу состоятельные родители рассматривали как призыв на цареву службу. До Петра I единственно допустимой считалась освященная временем процедура, согласно которой молодые люди из знатных привычно, по заблаговременному оповещению прибывали в назначенное место и время (обычно по весне), каждый на своем коне, в доспехах и с оружием, вместе с дворовыми людьми и запасом провизии на все время сборов. Как правило, особых тягот такой воин не ощущал, службой себя не обременял и уже ранней осенью отбывал к чадолюбивым родителям, выслушав напоследок благодарность за службу царю. С начала XVII в. молодого дворянина призывали на пожизненную службу в регулярную армию, избавлением от которой могла стать только тяжелая болезнь или смерть. Выйти в отставку он мог лишь по достижении глубокой старости.

По принятому уставу Навигацкая школа должна была комплектоваться за счет «детей дворянских, дьячих, подьячих, из домов боярских и других чинов» в возрасте от 12 до 17 лет, однако из-за сопротивления бояр и страха перед непривычным набрать 500 учеников не удалось, и тогда верхнюю границу возрастного ценза подняли до 20 лет. Но и на сей раз задача оказалась невыполненной. Вот поэтому-то в школу и начали принимать «все сословия», кроме крепостных крестьян.

Обучение в Навигацкой школе предусматривало прохождение трех ступеней: «российской школы», «цифирной школы», «специальных классов». Не ведающие грамоты новобранцы шли в школу первой ступени для того, чтобы освоить чтение, письмо и основы грамматики. На второй ступени ученики изучали арифметику, геометрию и тригонометрию. Для учеников из низших сословий на этом учеба заканчивалась, и их назначали на разные должности в Адмиралтейство, писарями в приказы, аптекарями, а также на другие должности в иные департаменты. России, небогатой специальными учебными заведениями, но начинающей новую жизнь, нужны были знающие люди, потому школа, прозываемая Навигацкой, поставляла не только мореходов. Дети «шляхетские», успешно выдержавшие промежуточный экзамен, продолжали учебу, приобретали знания по географии, астрономии, геодезии и навигации. (Шляхта - дворянское сословие, введенное реформой Петра I взамен сословий боярской Руси: родовые дворяне, бояре, обычные люди, родовые с отчеством).

В школе предусматривалось последовательное прохождение дисциплин: только изучив одну, класс приступал к освоению следующей. Так было удобно преподавателю; эмоции учеников, удрученных однообразием учебного бытия, в расчет не принимались. На большинстве уроков предпочтение отдавалось зубрежке определений и бездоказательных правил. Ученику не следовало вдаваться в рассуждения, ответ его должен был звучать, «как писано в книге». На вопрос учителя: «Что есть арифметика?» - полагалось отвечать: «Арифметика,
или числительница, есть художество честное, независтное и всем удобопонятное, многополезнейшее и многохвальнейшее, от древнейших же и новейших, в разные времена являвшихся изряднейших арифметиков изобретенное». Более «продвинутых» в знаниях учеников преподаватель спрашивал: «Что есть навигация плоская?» и «В каких местах, обретающихся на земле, употребляется она?» Ответ должен был содержать ровно 80 слов: «Ничто же ино именуется навигация плоская, но токмо кораблеплавание прямолинейное на плоской су-перфиции моря и употребляется оное от всех нынешних навклеров в бытность их близ экватора, зело преизрядно и правдиво... Навигация круглая есть море-плавание всех короче, однако дело трудно, на силу можно кораблем плавать».

Обучение в морской, пока еще только по названию, школе давалось первопроходцам с трудом. За ходом занятий следил не только преподаватель, но и присутствующий в классной комнате «дядька» с хлыстом, который за шалости на уроке, разговоры или «чинение неудобства соседу по скамье» без предупреждения и жалости воздавал должное, не разбирая чинов и званий родителей провинившихся. Здесь необходимо, однако, заметить, что демократизм в обращении с учениками на этом и заканчивался. Ученики разных сословий, собранные в одном классе, по существу не были равноправными. Не только назначение выпускника зависело от сословия, но даже место на скамейке в классе, за обеденным столом. За любое нарушение наказывали розгами, обычно по субботам после бани. «Благородные» могли откупиться от порки, выставить замену или, на худой конец, принять наказание одетыми. Учащихся «худого рода» драли «снем штаны».

Учеников ожидали штрафы за прогул, за повторный, за третий и т. д. О масштабе наказаний говорит такой пример: в 1707 г. только за пять месяцев школа собрала «штрафных денег» 8545 рублей наличными, а за год, вероятно, около

17 тыс. рублей, т. е. 75% суммы содержания Навигацкой школы (за 1706 г. смета составляла 22 459 рублей). Как видно, система обеспечения посещаемости занятий была выгодной для государства. С задолжниками обходились круто. В ответ на просьбы о сокращении по уважительным причинам штрафов Ф. М. Апраксин, сподвижник Петра I, отвечал отрицательно и рекомендовал «бить на правеже, покамест те штрафы не заплатят сполна».

Оставляла желать лучшего деятельность иностранных учителей, призванных на русскую службу. Некоторых можно было упрекнуть в равнодушном отношении к заботам русских учеников, в элементарной распущенности и лени (этим грешили помощники А. Фарварсона), отсутствии инициативы. Слепая вера начальствовавших чиновников в западные авторитеты неизменно служила им надежной опорой.

Но в целом роль Навигацкой школы в обучении положительна. Именно она (не умаляя роли Славяно-греко-латинской академии) дала государству собственных инженеров, строителей, архитекторов, артиллеристов, геодезистов, государственных деятелей. Школа подготовила первых русских морских офицеров. Позорная для любой страны необходимость нанимать иностранцев для защиты чужого отечества отпала. Уже первые выпускники школы прославили Россию своими достижениями в науке и ратных делах. Первые геодезисты, гидрографы и топографы, вышедшие из стен Навигацкой школы, приняли участие в изучении отдаленных районов государства, составлении карт, первого атласа России. Ручейки знаний, полученных, иногда и выстраданных, в этой школе, дали начало рекам знаний, растекавшимся по стране,- ученики часто становились учителями.

Без значительных изменений школа просуществовала до 1715 г., затем по решению Петра I она была переведена в Санкт-Петербург, тремя годами раньше объявленный новой столицей России. В Сухаревой башне были оставлены